Поэзия рабочего удара (сборник) - Страница 74

Это значит, что вы час от часу, минута от минуты, секунда от секунды ясно представляете себе картину его работы, его действия. Надо сказать, что в работах различных машин и механизмов очень много неуловимого, которое трудно узнать простым глазом. Для этого употребляется целый ряд временных измерителей: часы, хронометр, фотосъемки, киносъемки, записывание звуков различного рода механизмами, записывание давления различного рода приборами и т. д. Но изобретатель должен, даже не прибегая к таким сложным аппаратам и приборам, воспитать в себе привычку по различным намекам, по различным оттенкам движений, по случайным колебаниям узнавать особенность данного движения и понимать, чем оно вызвано. Он должен суметь, чтобы при каком бы то ни было движении предмета он мог бы так построить свое внимание, чтобы обращать внимание только на одно какое-нибудь явление.

Следующее качество, которое необходимо изобретателю, – это фантазия, но только изобретатель должен быть фантазером, понятно, не таким мягким и идиллическим, который мечтает о молочных реках и кисельных берегах, а он должен быть суровым, подвижным, конструктивно мыслящим фантазером, который может быстро сближать одно явление с другим; он может моментально провести данное явление во всевозможных сочетаниях; он может с быстротой молнии вспомнить, не повторялось ли данное явление в какой-нибудь другой машине, в каком-нибудь другом аппарате или другом событии. Он, следовательно, должен обладать величайшей памятью и памятью такой, которая врезывается в голову картинно, то есть изобретатель должен быть живым воображением. Изобретатель должен уметь, после своего режущего аналитического упражнения, при посредстве фантазии так быстро и молниеносно связывать одно явление с другим, улавливать одну похожесть с другой, чтобы у него действительно получался момент вдохновения.

Изобретатель делает свои открытия как раз в результате способности фантазии. Его окрыленность получается как раз в тот момент, когда он что-нибудь строго разложил, что-нибудь основательно понаблюдал и потом моментально, при помощи своей огромной памяти, быстро нашел похожее явление в других сочетаниях и это самое явление присоединил к другому. Вот этот момент есть самый большой, праздничный момент изобретателя. Из этого ясно, что этот момент приходит самым последним; этот момент приходит в результате длительной, суровой работы, которая требует огромной выдержки. Празднику изобретательства предшествуют суровые дни сурового искательства. Итак, для того, чтобы быть изобретателем, требуется:

НЕПРЕКЛОННАЯ ЭНЕРГИЯ,

ТОНКАЯ НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ,

АНАЛИЗ,

ПАМЯТЬ,

ВООБРАЖЕНИЕ,

ФАНТАЗИЯ.

СПИСАТЬ, СЛИЗАТЬ, СКОПИРОВАТЬ, – ЭТО ПУСТЯКИ ДЕЛОВ, А ВОТ ПРИНОРОВИТЬСЯ К НОВОМУ ДЕЛУ, ТУТ УЖ НАДО ИЗОБРЕТАТЬ.

Социальное знамя ЦИТа

В настоящее время, бесспорно, ЦИТ отстаивается как социальная организация, имеющая выверенную дорогу. Та знаменитая краткая формулировка, которая выражалась в рубке зубилом, а потом в тренаже, теперь для ЦИТа – только лозунг. Он давно перерос эти узкие, так в свое время необходимые методические формулировки и пришел к проблеме органического обновления предприятий.

Мы хотели бы теперь резко, как никогда, фиксировать ту социальную дорогу, по которой ЦИТ проводит свое движение. ЦИТ наполнился особым миром конструкций, рабочих и машинных приспособлений, моделями, машинами, но за лесом рычагов, колес, шестерен и сигналов мы все с большей резкостью фиксируем социальное лицо ЦИТа.

Мучительно рожденная, в болях выношенная дума сотен тысяч пролетариата реализуется в ЦИТе. То, о чем каждый из рабочих смутно думал, изгибаясь в канавах железнодорожных и трамвайных мастерских, починяя на проливном дожде паровоз или зарабатывая ревматизм при обслуживании металлообрабатывающего станка или ткацкой машины, – всему этому мы даем ответ не в виде причитаний или агитации о тяжести работы и вредности, а в форме нового организационного строя предприятий.

Мы не напрасно вышли из глубин заводов, не напрасно нашими восприемниками были Всесоюзный Центральный Совет профессиональных союзов и Всесоюзный союз металлистов.

За нашими спинами годы и десятилетия работы на заводах. Мы никому не должны. Мы не «идем в народ» с пресловутым лозунгом «связаться с производством» и «ближе к массам». Мы сами были этой массой и из ее глубин несем жажду обновления проклятой работы и превращения ее в подлинный мир производственного мятежа и силы,

Первое, что мы сказали, на чем мы резко фиксировали внимание, – было не стремление высоко поднять проблему верховного управления предприятия, а первым манифестом мы сделали наше «Как надо работать». Мы обратились не к директорам, не к мастерам и инженерам, а к широкому анониму завода – рабочему. В этом документе была написана активность, сноровка, организация. Не «охрану труда» мы проповедовали, а звали каждого товарища по станку быть реформатором своей работы и вырабатывали пособия для этой реформации. Мы выкинули лозунг, что каждый рабочий, работая за своим станком, является директором предприятия.

В этом «предприятии» есть свои «отделы», которыми заведует директор:

отдел снабжения (материал),

отдел энергетики (мотор),

отдел скоростной (шестерни, шкивы),

отдел установок (центра, шпинделя),

отдел орудий (резцы, штампы),

отдел учета (счетчики оборотов и подач),